Время прочтения: 8 минут
Тема дробления бизнеса не даёт нам покоя. Мы изучили «обзорное» письмо ФНС России, в котором налоговики привели конкретные практические примеры с явными признаками дробления. Это кейсы из судебной практики последних лет, дошедшие до рассмотрения Верховным судом РФ. Фактически это письмо является своего рода ориентиром для налоговиков в делах по дроблению. Налогоплательщикам также не мешает взять его на вооружение и проверить, не используют ли они те же схемы, что приводятся в письме ФНС.
Бремя доказывания
Как известно, с 12 июля 2024 года в стране стартовала амнистия за «дробление бизнеса». Сразу вслед за этим ФНС России выпустила Письмо от 16.07.2024 г. № БВ-4-7/8051@ (далее – Письмо), в котором привела обзор актуальных правовых позиций Верховного суда РФ по делам о «дроблении бизнеса». Данный документ призван обеспечить единообразный подход при квалификации налоговыми инспекторами действий налогоплательщиков.
В своём письме ФНС России разъясняет, каким образом должно распределяться бремя доказывания наличия в действиях налогоплательщиков признаков «дробления бизнеса». Оно должно распределяться между инспекцией и налогоплательщиком следующим образом:
- квалифицируя действия налогоплательщика в качестве дробления бизнеса, инспекция должна представить доказательства, подтверждающие, что имело место деление по существу единого хозяйствующего субъекта, направленное исключительно на достижение налоговой выгоды
- налогоплательщик вправе опровергнуть выводы инспекции, представив доказательства ведения участниками группы самостоятельной деятельности в организационном, финансовом и других её аспектах и наличия разумных экономических причин выбора соответствующей структуры бизнеса.
«Прослойка» из пяти ИП
В п. 3 Письма рассмотрена ситуация, когда в бизнес-процесс были вовлечены предприниматели, которые по факту явились «промежуточным звеном» между обществом и конечными покупателями.
Организация на УСН занималась строительством многоквартирных домов и реализацией квартир в них. Она привлекла 5 предпринимателей (на УСН), с которым заключила договоры на участие в долевом строительстве домов. А те в дальнейшем передали права на объекты долевого строительства по договорам уступки прав требований в адрес физических лиц (конечных дольщиков).
Инспекция усмотрела в этой ситуации наличие признаков дробления, указав, что привлечённые бизнесмены не вели самостоятельную финансово-хозяйственную деятельность. Например, ИП не производили оплату расходов на рекламу, риелторских услуг, иных расходов, свидетельствующих о ведении реальной деятельности по передаче прав на объекты долевого участия. Все эти расходы несло общество.
Проверяющие обратили внимание и на тот факт, что цена договоров, заключённых предпринимателями, была установлена в размере ниже себестоимости, в то время как цена приобретения объектов конечными дольщиками была значительно выше и соответствовала реальной стоимости объектов строительства. К тому же помимо договоров с этими ИП общество заключало договоры на участие в долевом строительстве с независимыми лицами, в которых стоимость объектов соответствовала реальной стоимости объектов строительства, сформированной на рынке.
Верховный суд РФ согласился с тем, что в данной ситуации имеет место искусственное разделение единого бизнеса с целью занижения налоговых обязательств.
«Семейный» бизнес
Не остались без внимания ситуации, в которых предпринимательская деятельность велась при участии супругов.
ФНС России отметила, что вести бизнес вместе с родственниками не запрещено, поэтому только лишь на этом основании инспекторы не должны обвинять в дроблении. Но если такая ситуация имеется, то налоговики должны проверить, не был ли родственник привлечён к бизнес-процессам формально.
Так, например, в деле, где супруги-предприниматели (на УСН) занимались пошивом и реализацией верхней одежды, у которых был различный функционал, ИФНС усмотрела дробление и доначислила почти 55 млн руб. (вместе с пени и санкциями). И суд их в этом поддержал (п. 5 Письма).
Супруг выполнял функционал модельера, занимался подготовкой тканей к раскрою и упаковкой готовых изделий, а его жена оказывала услуги по пошиву одежды. Но несмотря на, казалось бы, разные виды деятельности, инспекция указала, что имел место единый производственный процесс и этим процессом занимался исключительно один только супруг. Последний вывод был сделан исходя из совокупности обстоятельств:
- всё производство было расположено в одном здании, принадлежащем супругу
- он же осуществлял перечисление денежных средств, связанных с обслуживанием производства (оплата коммунальных услуг, услуг связи и охраны предприятия, оплата за обслуживание пожарной системы и т.п.)
- в деятельности предпринимателей использовались общие товарные знаки, правообладателем которых являлся супруг
- совпадение IP-адресов при совершении операций по расчётным счетам и направлению налоговой отчётности
- количество швейных машин значительно превышало количество штатных работников (швей).
В другом деле в бизнесе участвовали не только супруги, но и их сын. Все они занимались розничной торговлей в одном магазине (п. 7 Письма). При этом торговые площади магазина не были обособлены друг от друга, не имели капитальных перегородок: помещение представляло собой единый торговый зал с возможностью свободного перемещения по всей площади магазина и приобретения товаров разного назначения в «одну корзину». В магазине находилась лишь одна кассовая зона, при этом платёжный терминал в проверяемом периоде установлен только у предпринимателя.
К тому же было выявлено, что жена и сын зарегистрировались в качестве ИП незадолго до того, как супруг перезаключил договор аренды с собственником здания и уменьшил площадь арендуемого объекта, чтобы перейти на ПСН.
В итоге суды пришли к выводу о том, что искажение сведений об объектах налогообложения в виде формального разделения площадей магазина с взаимозависимыми лицами – членами семьи направлено на неправомерное применение предпринимателем ПСН.
Реорганизация в форме выделения
Ещё один вариант незаконного дробления бизнеса, представленный в обзоре (п. 9 Письма) – с использованием реорганизации в форме выделения из одного общества пяти организаций.
Примечательно то, что вместе с выделением этим организациям по разделительному балансу были переданы обремененные арендой объекты недвижимости, которые примерно через 2 года были проданы. При этом в день получения на счёт денег от продажи объектов сразу же была произведена выплата дивидендов учредителю в сопоставимой сумме. А спустя несколько месяцев после совершения сделок купли-продажи помещений учредителем этих компаний приняты решения о ликвидации.
Инспекция заключила, что изменение структуры бизнеса путём реорганизации носило формальный характер и её целью было обеспечить сохранение права на УСН при проведении сделок по продаже объектов недвижимости. Выделенные фирмы новой деятельности не вели, кроме продолжения арендных отношений, в которых по факту продолжала участвовать «основная» организация (она же продолжала вести переписку с арендатором помещений по вопросам, связанным с текущей арендной платой, решать все вопросы по эксплуатации и правовому сопровождению).
Выделение компаний организация пыталась обосновать тем, что это позволило улучшить контроль за эффективностью использования объектов, повысить их привлекательность для других арендаторов. Также налогоплательщик предполагал открытие нового направления в бизнесе. Но суды почитали эти объяснения неубедительными, поскольку организация даже не представило какие-либо бизнес-планы, маркетинговые и аналитические расчёты и исследования, мониторинги рынка, по результатам которых были спрогнозированы перспективы открытия нового бизнеса и принято решение о необходимости реорганизации.
В итоге суды признали наличие дробления, цель которого состояла в том, чтобы не превысить лимит размера доходов, позволяющий применять УСН.
